Чуть в стороне от Приморского бульвара, на улице Гоголя, 2 за высоким забором расположилось одно из самых прекрасных строений Жемчужины у моря.
Его башни, утопающие в зелени, видны еще с той стороны Тещиного моста, а стены, пронизанные узкими окнами, белеют среди листвы, как привет из далекой Персии.
Участок над обрывом, совсем неподалеку от моря, привлекал в 19 веке внимание многих архитекторов. Сперва, еще в 1794 тут началось сооружение военного госпиталя, но как оказалось, звезды по отношению к будущей лечебнице были настроены крайне неблагосклонно. Строительство затянулось на десятилетия, и в результате так никогда и не было закончено.
В середине 19-го столетия участок приобретает польский шляхтич Зенон Бржозовский. В 1851 за возведения здания на этом участке принимается соотечественник нового хозяина архитектор Феликс Гонсиоровский. Молодой зодчий, оказавшийся фанатом неоготики, а также неоренессанса, развернулся по полной.
К небу устремились стены двухэтажного замка из непременного ракушечника, облицованного инкерманским камнем. Пара корпусов, изящные окна, восьмигранные башни.
Результат работы Гонсиоровского, навеянный как английскими, так и французскими средневековыми мотивами, бросающий вызов Воронцовскому дворцу напротив, был чудо как хорош.
Более полувека семейство Бржозовских наслаждалось своим новым владением, не забывая однако выделить часть здания под «доходные помещения» (попросту комнаты под сдачу).
В 1910-м дворец переходит в руки графу Иосифу Шенбеку, который сдает весь замок в аренду экс-персидскому шаху Мохаммеду Али, бежавшему из Ирана после переворота.
Шах оказался мужчиной веселым и щедрым. Недаром именно в это время к бывшему дому Бржозовских намертво пристало название «Шахский дворец».
Али, проживший тут аж до революции (а по другой информации и чуть дольше) веселил одесситов громкими ссорами со своими многочисленными женами и наложницами. А выходя на улицу, обязательно одаривал встречных подарками.
После Октября тут побывал Дом народного творчества, а в послевоенные годы дворец обойденный внимание властей, потихоньку разваливался, теряя внутренние и внешние детали.
За ум взялись лишь в 2000 году. Наш сегодняшний герой после четырех лет реставрации нконец то выглядел как новенький.
И… тут же попал в частные руки, сперва банка, затем нефтяной компании.
Нынче взору простых смертных Шахский дворец доступен лишь снаружи (ходят слухи про экскурсии, но подтверждающей информации я не нашел).
Хоть так, все равно гораздо лучше, чем то состояние, в котором волшебная памятка архитектуры пребывала в 90-х.
Пускай банкиры, нефтяники, хоть черт со ступой, лишь бы такое очаровательное здание как можно дольше радовало глаз одесситов и гостей города.
Южная Пальмира – город переполненный шедеврами зодчества и интересными историями. Пускай далеко не все они дожили до нашего времени, тем ценнее те, уцелевшие, что мы можем увидеть сегодня.
Хочется надеяться, что наши дети тоже будут иметь такую возможность.