Шестой раздел романа читаем тут
Яр
– Че-то мне все это не нравится, – Велена повела плечами, поудобнее устраивая за спиной рюкзачок, тряхнула кистью, будто сбрасывая на траву прохладные капли, и повернулась ко мне: – Ты за спиной держись, не геройствуй, я тебя Родом-Всеотцом прошу.
Я многое мог бы сказать в ответ, и про ночные выносы, когда не видать ни зги, и лишь испуганное дыхание орка направляет твою руку, и про засады на ночной дороге, когда противники уже изрядно подшофе и полагаешься скорее на удачу, чем на мастерство.
Но она не дала на это времени. Подошла ко входу, легко коснулась замка и, распахнув дверь, исчезла в темной прихожей.
Я, нечеловеческим усилием воли удержавшись от комментариев к таким действиям, рванул вослед.
Тесновато как-то для такого домища. Рыжеватая волна волос плеснула справа, исчезнув за бамбуковой занавесью. Скользкий линолеум под ногами, тусклый синий абажур, три овальных проема, едва освещенных приглушенным светом ночника. Миг нерешительности, прерванный густым, вязким рыком из центрального прохода.
Рывок.
Застывшая Велена.
Опрокинутый торшер.
Валяющийся навзничь возле причудливой кровати мужик.
Три фигуры рядом.
Затем секундная пауза разлетелась, как хрустальный фужер, опрокинутый неловкой похмельной рукой.
Вместо человеческих возле лежащего возникли силуэты, которым не было места в паре остановок от гремящего метро, в полукилометре от сверкающих огнями новостроек, от сквериков с гуляющими парочками, жующими сладкую вату.
Нам навстречу поднималась темная, полная ужасов ночь, извечный кошмар путника, застигнутого вдали от жилья, клыки, рвущие глотку добычи.
То, против чего бессильно старое доброе железо, верный спутник и спаситель хрупких человеческих жизней.
Три искореженные фигуры, в которых не было ничего от гармоничных волчьих тел, но по поводу чьего происхождения не ошибся самый паршивый ученик, напрочь заваливший зоологию, двинулись к нам.
Уверенно. Лениво. Облизываясь.
Я дернулся к Веле, понимая: все, что сейчас смогу, это вцепиться в глотку одному, попытавшись создать затор в проеме и надеяться, что от болевого шока не разожму руки раньше, чем она пустит в ход свои шаманские штучки.
– Отходи назад и беги в холл, я их тормозну («возможно», ехидно ухмыльнулось подсознание), – прошипел я застывшей на месте девушке, одновременно пытаясь отодвинуть ее за спину и скалясь в сторону приближающихся тварей. – Ну!
Легче оказалось сдвинуть стену Софийского собора.
Я взглянул ей в лицо, поражаясь, как нелегко тронуть с места объятого ужасом человека, и вдруг отлетел к противоположной стене, встретив по пути мягкое с виду, но весьма твердое на деле кресло.
Велена взорвалась.
Без преувеличений.
Такого всплеска движений я не видал за свои 22 года ни разу. Ни в кино, ни, тем более, наяву. Казалось, на месте моей испуганной девочки возник самый настоящий вихрь.
Бушующий, грозный, смертоносный.
Первую из прыгнувших тварей буквально размазало в воздухе. В мелкую кровавую кашицу. Вторая оттолкнулась от стены, попытавшись обрушится на Велену сбоку.
В мою сторону откатились лишь оторванная голова, по ходу превращаясь в человеческую. Третья оказалась то ли самой трусливой, то ли самой умной, рванув вглубь дома. Ей вослед устремилась голубая переливающаяся лента, завершившая дело противным хрустом.
Велена опустилась на корточки, помогая мне усесться.
– И куда ты ломанулся? Я ж тебе сказала, держись за спиной. Эка невидаль, охотничья стая, вдобавок неполная. В этих краях уже давно оборотни шалят. Руки до них не доходят.
***
Яр
Мирославчик оказался не таким уж и симпатичным. Спутанные черные волосы лохмами. Разбитая физиономия в потеках засохшей крови, надорванное ухо, подслеповатый взгляд.
Он поднялся, с кряхтением опираясь на кровать.
– Вас сам Род послал, благодарность сердечная, теперь я должник ваш. А как вы их… Водница? – он ошалело уставился на Велену. – Истинно Род.
– Что же вы, любезный, амулетами не озаботились, – голос Рыжей сочился ядом, – али склероз замучил?
К моей гордости, я знал, о чем она сейчас говорит. Ликбез по поводу защитных приспособлений ото всякой мелкой нелюди и нечисти мое солнце провела уже пару дней как.
– Завтра, – зачастил черноволосый, – завтра ваши детишки с наставницей принести обещались, у меня для них лекция, а старые, что стояли, как раз на днях выдохлись. Кто ж знал. Уже полгода тихо, как бешеную рысь земные убрали, так и тихо.
– Хорошо, что сказал. Я как раз по поводу лекции хотела узнать. Говорят, ты книжку пишешь?
На нас обрушился такой поток красноречия, которого не ожидали ни я, ни, похоже, Велена.
Мы узнали об археологических раскопках на Подоле и в Верхнем Городе. Об исследованиях, проведенных в спокойные 70-е. О магических экспериментах, в которых участвовала лично Старшая Рода Воды, и о том, что об их результатах ему, Мирославу Владимировичу, поведала лично она же. О теориях на предмет старшинства Родов и о том, какая стихия всех первее. О системообразующей роли Алтарей и о мудрости Основателей, которые…
– Стоп, – Велена, оказывается, не заснула во время этого словесного поноса и четко отследила ключевое слово. – А вот с этого места поподробнее.
И нам дали поподробнее.
По его, Мирослава Владимировича, теории, между прочим, отнюдь не голословной,
Основатели действительно оставили потомкам Алтари Родов. И это отнюдь не детская сказка, а наоборот – ключевая точка системы волшбы Изначальных. Пока стоят Алтари – нерушима стихийная сеть над Городом. Сеть, не позволяющая произойти поистине глобальному прорыву извне. А еще Основатели заложили в свои Алтари возможность и вовсе закрыть путь тварям из Нижних миров. Но возможно это было лишь при определенном положении планет. И сделать это может посредством Ритуала на Алтаре лишь их потомок, чистый сердцем, не ищущий собственной выгоды.
Но главное – Мирославчик воздел палец, становясь похожим на мою учительницу истории, объясняющую детям неизбежность победы Великой Октябрьской революции – он нашел сам Ритуал и практически уверен, что нынешнее время как нельзя лучше подходит для его свершения. Ведь Плутон сейчас в знаке Водолея, а Меркурий вошел в созвездие…
Тут я окончательно запутался, с надеждой уставившись на Велену, с какой-то хищной сосредоточенностью впитывавшую каждое слово.
– О Ритуале расскажите, Мирослав Владимирович, – мое солнце сейчас походила на прилежную ученицу, внимающую любимому профессору. – Вы говорите, нужно…
Я достал сигареты и вышел на крыльцо. С Подольского спуска донесся шум «бешеного троллейбуса», и все затихло.
Уныло пел сверчок, не догадываясь, что в паре десятков метров от него твориться история.
Третий окурок погас в закопченной банке из-под кофе, и я шагнул обратно в дом.
– А местом совершения Ритуала должен быть непременно Алтарь?
– Точно! Именно его сила позволит запустить спусковой рычаг процесса.
– А где же именно находится Алтарь, что Ваша теория говорит по этому поводу?
– Вот тут у меня небольшая загвоздка. Не знаю я, любезная, кто, кроме Основателей скажет, где искать эти самые Алтари!
Такого лица у Велы я не видал еще никогда.
Ну, давай, Рыжая, давай, не зря же я для тебя эту приключенческую кутерьму затеял. И такие вкусные «манки» разбросал.
У тебя теперь ровно один выход. Догадаешься? Отважишься? Не подведи старика, я на тебя большие надежды возлагаю.
***
— Сограждане! Сколько можно терпеть кровавую клику нынешнего президента! Не побоюсь этого слова — «семью»! Они нахапали столько, что наша экономика скоро рухнет, как песчаный замок, без постоянных заграничных кредитов! А отдавать кому? Вам и вашим детям! Эта проклятая правящая мафия вырывает кусок изо рта твоей дочери! Твоей матери-старухи! Жирея с каждым днем, как обнаглевшие безнаказанные суслики! Их хари уже не вмешаются в мерседесы и лексусы! Их приходится возить в огромных джипах!
Сограждане! Этого ли мы ждали, голосуя за свободу! Пора положить конец правлению проворовавшегося режима!
Импичмент! Отставка! Вон из кресел! Мы объявляем бессрочную акцию! К Администрации! На площадь! Вместе нас не победить! Мы народ!
– Заметьте, ни слова неправды. Плюс немного деньжат для смазки. И горластые парни с «оружием пролетариата» среди толпы. Вы хотели бузы? Получите, распишитесь.
Из-за угла донеслись крики и надрывно скандируемые лозунги.
*
– Тревога! Первая, вторая рота на усиление оцепления. Агрессивная толпа примерно в тысячу человек. Постоянно прибывают. Звони в министерство, пускай подымают «Орлят», ситуация выходит из-под контроля!
*
Были и те, кто не дал захлестнуть себя потокам злобы и ненависти, лившейся со всех сторон.
Более умные, знающие, что есть удачное время для протестов, а есть абсолютно неуместное. И эволюция практически всегда лучше революции. Ибо не дает возможности пожать все плоды третьей, изначально вроде как нейтральной стороне.
Более трусливые, ценящие свою безопасность сильнее эфемерной свободы и потенциального (неизвестно когда последующего) улучшения жизни.
Более спокойные, несущие ответственность за свои семьи и взирающие на активистов как на недоразвитых детей, туповатых пубертатных подростков или проплаченных подлецов.
Более опытные, четко осознающие, что все попытки смены власти лишь вынесут наверх либо такую же пену, ничуть не лучше «попередников», либо быстро и неотвратно испортят, развратят прекраснодушных идеалистов, ибо убивший дракона сам становится драконом.
Более духовные, надеющиеся на проявление лучших людских качеств и на то, что человек все же оправдает выданный авансом титул «животных, восприимчивых к разуму».
Более мудрые, уверенные, что львиную долю выгоды получит горстка олигархов, а остальным достанутся удары дубинками, слезоточивый газ, пули. И сомнительное место в пантеоне павших героев.
Были.
Но увлеченных такой привлекательной идеей настоящей свободы и кардинальных перемен оказалось гораздо больше.
*
Братие! Единоверцы! Доколе терпеть нам искажающих заветы Господа! Их наглость и лицемерие! Они захватывают храмы, по праву принадлежащие нам! Ползают на животе пред светскими владыками, вымаливая кусочек пожирнее! Обманом соблазняют нетвердую духом паству, обрекая ее на адское пламя!
Настал час развеять бесовские наваждения, разрушить чары ложных святош!
Ибо сказал Господь: «Эти пророки пророчествуют ложное именем Моим»!
К храмам, братие! Подымайте верных! Пускай все услышат голос истинной церкви! Ибо с нами Господь!
*
– Всем лежать! – заорал здоровый мужик в «балаклаве» и пальнул в камеру наблюдения. – Харями в пол, падлы, замочу! Бабло гони, овца, в темпе!
Грабители уложились в 3 минуты. Они зря спешили, в этом отделении банка так и не удосужились поставить тревожную кнопку.
А даже если бы и удосужились. Лучшие милицейские силы сейчас рыли землю в поисках киллера, уложившего прокурора одного из центральных районов. Или сдерживали пьяную от свободы толпу под скептическим взглядом горгулий Городецкого.
– Да что ж сегодня за день такой, – в сердцах бросил замначальника главка. – Все как с цепи сорвались!
Милиционер не знал, что это были еще цветочки.
*
Он пил и никак не мог напиться. Кто всего день назад мог даже помыслить о таком! Он пил и чувствовал себя богом. Всемогущим богом и повелителем замершего от ужаса стада.
Он пил, вознаграждая себя за месяцы воздержания и годы умеренности.
Вдали раздался рев толпы. Шибануло в нос вонью горящей резины.
Черная тень выпустила безвольно упавшее тело и скользнула в ночь. Ночь, озаренную сладкой кровью и пожарами.
*
Стая гнала добычу. Захлебываясь от восторга слюной и подвывая в звездную ночь.
Гнала не на темных заросших склонах Реки. И не на пустынных островах, любимых лишь байдарочниками да перелетными птицами.
Гнала прямо по переулку (пускай и весьма окраинному), едва удерживаясь от обращения, упиваясь запахом страха и безнаказанностью.
Улицы были странно пустынны. Информация о волнениях гнилостным облаком промчалась по Городу, и жители старались особо не высовываться во двор. А те, кто был вынужден выйти по неотложным делам, видели только свою вожделенную цель.
В Городе стало жутко неспокойно. Не вызывали удивления кричащие и бегающие люди. Люди, которые не знали, что они были еще цветочками.
Да и что бы им дало это знание?
***
Яр
Мы шли вдоль спящих домов, и рядом с нами шагала тишина. Сочувственная. Ехидная. Издевающаяся.
Я смотрел на Велу и четко понимал: тупик: «Кто, кроме…». Все наши проекты оказались миражом, облаком дыма над угасающим под ливнем костром. Захотели, значит два юных «гения» решить столетнюю проблему кавалерийским наскоком.
Велена
Внутри было тускло и пусто. Такой перспективный след, и пустышка. «Кто, кроме…». Оставался лишь один выход.
Было страшновато. И неловко. Как заорать похабную песню во время Обряда инициации.
Но оставался лишь один способ.
«Мать-Основательница. Пресветлая Лыбедь. Давшая начало нашему Роду. Я зову тебя не для своей потехи, не желая никакой личной выгоды. Сотни лет мы убиваем тварей, лезущих к нам. Сотни лет гибнут родичи, заслоняя собой этот мир. И вот я узнаю, что проход можно закрыть. Насовсем. И даже знаю как. Мне нужно лишь место, где провести ритуал. Наш Алтарь. Светлая Лыбедь. Своей кровью, кровью погибших и кровью живых – молю тебя. Своей душой, духом и искрой – умоляю, ответь! Где мне искать этот трижды трахнутый булыжник!»
Яр
Порыв ветра всколыхнул застоявшийся воздух.
Вела вздрогнула, посмотрев на меня ошалелыми глазами
– Мать твою за ногу! Либо у меня галлюцинации, либо мне только что ответила Лыбедь. Я знаю, где этот чернобожий Алтарь!
***
Яр
Это было так просто, что хотелось материться.
Перед глазами разворачивалась панорама ночного Подола. На Детинке галдела нетрезвая молодежь, а здесь, в сердце Замковой горы, в пяти десятках метров от пресловутого склепа, было тихо и сумрачно. Я отошел от склона и нырнул в кустарник.
Велена по-прежнему сосредоточенно наматывала круги вокруг вросшей в землю плиты. Очень напоминая сейчас собаку, ищущую ранее закопанную и потерянную кость. Я еле удержался, чтобы не заржать в голос, представив ее реакцию на такое сравнение. Вдруг боевая подруга странно изогнулась и, высоко подпрыгнув, хлопнула в ладоши.
Велена
Он был здесь. Легенда или сказка. Сосредоточие нашей силы, созданное самими Основателями. Благодаря подарку Лыбеди девушка чуяла его, как кошка сметану. В крынке с неплотно пригнанной крышкой. Вот только даже такую крышку нужно было еще снять.
А для кошки это может быть весьма непростой задачей.
После 52-го круга ситуация начала проясняться. Здесь цепь, тут накладочка. Ух ты! Какая хитрая! Ничего, мы тоже не первый день замужем.
Она сконцентрировалась на найденной лазейке, прошептав: «Выручай, Мать», и начала работать всерьёз.
Яр
Земля дрогнула. Как будто поблизости рухнула колокольня немалого собора. Навзничь. Как пьяный сантехник.
Резко посветлело.
Плита, до этого напрочь игнорировавшая Велену, озарилась приятным голубоватым светом.
Раздался громкий треск.
Над расколовшейся плитой появился изящный лазоревый куб. Повеяло морским бризом и шумом прибоя.
Вела опустила руки.
– Ай да я! Ай да сукина дочь!
– Впечатлен, – отозвалась ночь, – не зря я не тебя надеялся. Умница. Хорошая девочка.
Сгусток теней обернулся невысоким мужчиной в сером плаще странного покроя.
– Спасибо, детишки, – бросил он. – Дальше Основатель уж как-нибудь сам.
***
Трое братьев и сестра – говорит легенда.
Вы не слыхали, что легенды частенько врут?
Братьев было четверо.
