Осенний Лис, Скирюк Д.

Дмитрий Скирюк «Осенний Лис». — М.: Эксмо, 2019 г. Серия: Осенний Лис (Первый роман тетралогии о Жуге).

Истории из браслета/ Сказ девяти подвесок/ Рыжий, честный, ищущий/ Поиски рыжего горца

Рыжеволосый парень по прозвищу Жуга прослыл весьма непоседливым типом. Не потому, что не мог усидеть на одном месте. Юный подкидыш и рад бы остаться в горах со знахарем Вазахом —  своим воспитателем, опекуном и учителем, но вот односельчане…

Отныне Жуга – травник и немножко маг, колесит по свету в поисках девушки, ответов на вопросы, разгадки тайны своего происхождения, сталкиваясь с самыми различными людьми, и не только.

И поиски эти с каждым днем становятся все опаснее. И чем они закончатся неведомо никому из смертных.

Впервые читательский фэндом познакомился с приключениями рыжего Жуги в затертом 2000-ном году. Уже тогда первый роман тетралогии взял «Лучший дебют» «Звездного моста» и номинировался еще на несколько премий. По истечении 20 лет, а также без малого десятка переизданий, можно сказать, что Осенний Лис, пускай с некоторыми оговорками, испытание временем выдержал.

Перед нами роман в новеллах, относящийся скорее к приключенческой фентези. ГГ странствует по свету, развивается, ищет себя, помогает другим, в каждой главе его ждут новые встречи, периодически напоминают о себе старые знакомства.

Сквозной линией, объединяющей части «Лиса» в единое целое, становится беседа повзрослевшего Жуги с неким продвинутым медведем, которому протагонист рассказывает историю своей жизни. Беседа подается маленькими кусочками перед каждой главой, выступая своеобразным преди/послесловием,  обобщающим предыдущие приключения, аннотирующим следующие. Прием не новый (вспомним хотя бы «Имя ветра»), и гарантирующий читателю, что с ГГ ничего не случится как минимум до окончания беседы (впрочем, мы и не сомневались – Дмитрий, чай не Мартин какой).

Место действия до боли напоминает наш средневековый мир, причем со знакомыми топонимами, названиями стран, народов. С одним приятным отличием – магия тут не сказка, а данность. Здешнее волшебство не способно на «перумовские свершения», хотя в состоянии помочь поговорить с мертвецом, замедлить падающие строительные «леса», разбить железные оковы, остановить и приволочь обратно человека. Как говорится, бедненько, но чистенько. Состоит магия Скирюка из Слова и Цвета: колдун обязан подобрать нужные наговоры и представить себе относящуюся к ним расцветку. Хватает в книге различной нечисти и нелюди: подгорное царство гномов (эльфов, наоборот не ждите — ушли), старые божества, лешие, водяные, оборотни, ведьмы, вампиры, ведуньи, говорящие звери. Да-да, кроме фентези, автор не забывает об элементах сказки. А также сказочных персонажах, чьи истории подаются порой под непривычными углами зрения. Эти самые элементы и персонажи активно участвуют в сюжете, помогают и вредят протагонисту. Представляют собой непременную составляющую вселенной «Лиса». Зато людей, всерьез практикующих магию, как и полагается — единицы. 

А в остальном перед нами все тоже знакомое по учебникам Средневековье. Ганза, викинги, ляхи, немецкие города, турки, славяне.

Эпичность в романе отсутствует напрочь, «Лис» берет не этим. Домашностью, фольклорностью, сказочностью, отличной речевой стилизацией, сказочно-мифлогической атмосферой, запоминающимися моментами того времени, как-то погружением в базарную жизнь, посиделками в тавернах, молодецкими забавами, типа ползанья по бревну.

И, конечно, главным героем. Жуга вышел у Скирюка на славу. Парнишка, имеющий массу оснований ненавидеть людей, тем не менее, старающийся относиться к ним адекватно. Человек, тело и душа которого покрыты шрамами. Не лишенный физических недостатков, как то хромота, не позволяющая ему бегать. Знатно играющий на свирели. Горец, ни разу не бывавший в городе, не пробовавший диковинного кофия. Отличный травник, способный излечить дарами природы массу болячек. Способный на сострадание, идущий на помощь нуждающимся людям. Маг, не различающий красный и зеленый цвета, что при здешней системе волшбы чревато как конфузами, так и большими проблемами. Шагнувший в смерть и вернувшийся из-за черты. Находящий и оставляющий друзей, обретающий и теряющий любовь. Совершающий и исправляющий ошибки. Готовый отказаться от Силы. Обладатель сюжетообразующего таинственного браслета. Хороший человек, которого любой не отказался бы иметь среди своих друзей. Жуга развивается, растет, преодолевает кучу перипетий, любит и ненавидит, заботится о слабых мира сего, влазит не в свое дело, взваливает на свои плечи тяжкие ноши, останавливает войну, спасает людей и целые поселения.

Да, нюансы имеются. Периодически автор напрочь забывает о хромоте героя (а после и вовсе объявляет ее исчезнувшей, как роса поутру), то сталкивая его в драках с десятком моряков-ганзейцев (да, мы уже поняли, что Жуга «знает кунг-фу», куда там тому Нео), то устраивая испытания, которые не под силу и полностью здоровому индивидууму. А уж внезапная крутость персонажа в конце первой главы (крутость, которая потом куда-то девается) и вовсе оставила в жесточайшем недоумении. Приятно, что в дальнейшем Дмитрий взялся за голову и таких «колдовских прорывов» себе не позволял (почти). Зато мечом-кладенцом героя одарил, не пожадничал.

Не гнушается Скирюк воскрешений, в одной из глав пользуясь этим спорным приемом дважды (пускай отчасти обоснованно, но все же).

Общего антагониста в романе нет. В каждом разделе Жуга сталкивается с новой задачей и свежим противником (далеко не всегда осознанно злонамеренным).

Отдельно стоит сказать об аллюзиях и отсылках, которыми переполнен роман. Перед нами появятся Гамельнский крысолов, Летучий голландец (пардон, ганзеец), граф Дракула, дом Эшеров, Алые паруса. Самолично пройдутся по страницам некий Геральт со своей Плотвой, Бертольд Шварц, прозвучат имена героев Великого Барда.

Дмитрий активно (порой чересчур) использует в тексте цитаты из Высоцкого, Бутусова, Летова и прочих знаковых товарищей. Его герой увлекается стихами (что оправдано для волшебника, строящего свою волшбу на слове).

Время от времени роман навевает воспоминания о Ведьмаке, Слядеке, Квоуте, Людвиге ван Нормайенне. Вторично? Или уютно, узнаваемо, тепло? Решать вам.

Жестких моментов в книге хватает. Это и пейзане, способные всем миром измочалить не пришедшего ко двору чужака, тем более обладающего магическими способностями. Или принести в жертву собственных соседей. И знать, не считающая людьми тех, кто ниже себя по положению. На фоне человечьей грязи и сволочизма сверхъестественные существа смотрятся пускай не ангелами, но вполне адекватными товарищами. К счастью, хватает в романе и приличных гомо сапиенсов. Особенно, если учесть, что в каждой главе Жугу ожидают новые второстепенные персонажи. 

Эрго. Приятное, уютное приключенческое фентези в антураже земного средневековья, изрядно разбавленного магией и сверхъестественными существами.