На столичном Подоле http://perekat.kiev.ua/podol-photo-kiev-подол-киев-фото/ , одном из древнейших частей Града Кия, полным-полно приятных глазу храмов, строений и памятников.
Одним из популярнейших, наравне с фигурой гетмана, является памятник известнейшему украинскому мыслителю и писателю Григорию Сковороде.
Человеку, тесно связанному с многими частями империи, к примеру с Переяславом, но не менее тесно с Киевом, где Григорий учился в Киево-Могилянской академии, ровно напротив которой и находится нынче его скульптура.
Автором памятника стали скульптор Иван Кавалеридзе, архитектор Василий Гнездилов. Изначально Кавалеридзе (находящийся в почтенном возрасте 90 лет) видел философа босым, с Библией и крестиком на шее. И даже начал работу над этой версией памятника.
Однако после гневного окрика с Печерских холмов (ну какая Библия и крестик в середине 70-х!), Сковороду обули в постолы, крестик убрали (ходят легенды, что с определенного угла можно разглядеть неровности на месте предмета культа на шее Григория), а Библия волшебным образом превратилась в суму, непременную спутницу странствующего философа. Именно этот вариант открыли 1 марта 1977 года.
Нашему вору был предъявлен пятиметровый бронзовый поэт, устремляющий свой взор на альма-матер, и несколько неодобрительно наблюдающий за возней спудеев.
С тех пор скверик у подножья Сковороды стал популярнейшим местом встреч, проведения митингов, и, конечно, излюбленной точкой молодежных тусовок, временами соперничая даже со знаменитой Рулеткой.
Студенты частенько просят знаменитость о положительном результате на экзаменах, до блеска натирают постолы, что обязательно должно принести удачу во время сессии. Вдобавок, каждый год, на Покрова (они же день академии), стартует акция «Чистый Сковорода»: спудеи моют памятник, делая его более добрым, жизнерадостным и открытым миру.
А когда учеба позади, здесь звучат до утра гитарные аккорды, жаркие философские споры о вечном, бродят художники с мольбертами, целуются влюбленные парочки, и, безусловно, льются рекой горячительные напитки.
Сковорода, который аж никак не был ханжой, скорее всего, одобрил бы.
