Третий раздел романа читаем тут
Вечерние тени окутывали заброшенный дом под Горой. Порыв ветра пригнул к земле чахлые дички. Невдалеке простучали по растрескавшимся плитам каблучки. Наверху, на Горе, заорала пьяная компания. Заходящее солнце в последний раз коснулось проваленной крыши и скрылось за горизонтом.
В комнате на втором этаже зябко поежились тени. Теням было страшно. Не зря.
В глубине помещения, возле разломанного шифоньера, из умирающих теней соткался силуэт.
Невысокий сутулый человек (?) подошел к окну и взглянул на запущенный сад.
Уже около полувека он не чувствовал такой сильной угрозы своим птенцам. В последние годы ситуация становилась все хуже.
Закончились благостные времена застоя, когда дряхлеющая страна, лежащая под газовой капельницей, отдавала свою кровь, как идеалы несбывшегося коммунизма. Легко и в охотку.
Затем сошли на нет сытые годы перестройки и разрухи, когда обезумевшее от «свободы» и неопределенности стадо само подставляло глотки под решающий все проблемы поцелуй. Это было проще, чем пытаться приспособиться под изменившийся мир.
В последнее время питаться становилось все сложнее.
Все чаще на пути попадались рыскающие по Городу патрули Детей Основателей. Которые почему-то на дух не переносили ЕГО детей. Детей, всего лишь исполняющих роль санитаров улиц. Подбирающих с асфальта слабых, больных и уставших.
Вдобавок зашевелились слуги Распятого. Вербуя Крестоносцев, жаждущих уничтожить любую тьму на своем пути.
А когда появился молодой Светлый, стало совсем невмоготу. Хazранитель крепко-накрепко взял кланы за горло. Пришлось уходить из Города.
Пока все не утихло, и Светлый не занялся другими делами.
Дуновение ветра из разбитого окна вдруг изменило вкус. Сутулый силуэт шевельнулся, и на месте человеческой фигуры возникло что-то угловатое, угрожающее и зыбкое.
Оно перетекло в глубь комнаты.
Ощущение чужого присутствия не проходило.
— Не дергайся, мертвый, — раздалось в пустом помещении, — я пришел дать тебе то, что желаешь.
В металлическом отблеске возле продавленного дивана начала сгущаться Тень.
Хозяин дома не медлил ни секунды. За ним не уследил бы даже луч света, взбреди ему в голову оказаться в этом царстве мертвой темноты.
Вампир навалился на мерцающую фигуру и бессильно отлетел обратно.
— Ваша тупость всегда повергала меня в изумление, — слова Тени сочились ядом, — утихни и слушай! — властности в голосе хватило бы на стадо вусмерть обдолбанных бабуинов.
— Ты хотел легкой крови? Я дам тебе столько, что сможешь ею захлебнуться. И отвлеку от вас всех, кто мешает. Даром? Нет. Но сложности отдать долг для вас не составит. Просто по моему сигналу каждый выпитый смертный должен быть посвящен Нижним.
— Жертвы?
— Абсолютно точно, мой жаждущий друг. И как можно больше. Убивайте. И посвящайте. Стоит вам хорошо выполнить работу, и вскоре сможете по уши залиться желанной влагой.
— Когда начинать?
— Скоро. Очень скоро. День. Два. Много три. И улицы, по которым вы крались, как тати, станут вашей вотчиной.
***
Яр
— А не надоел ли вам этот цирк?
— В смысле?
— Должен быть способ прекратить хождение в гости по утрам. Вот, к примеру, Алтари. Такие смысловые легенды на пустом месте не появляются. А Батый, Клейст… может, то еще не была «беда великая». Не могли ж ваши родоначальники в эту сторону не думать. Или в их время еще все хорошо было…
— Да кто ж их знает, что у них там было. Я вот еще что вспомнила. Ходила у нас среди учениц одна неканоническая история. Собрались как-то Братья с Сестрой, уже после основания Киева, и «оживили его Душу». С той поры если кто из их детей попросит у этой Души совета, но не для себя одного, а для многих живущих, то не познает он отказа. И открыться ему может то, что боле никому не ведомо.
— Ага, Центральная научная библиотека с твердыми моральными принципами. Хотя шутки шутками, а вот там об этих Алтарях точно узнать можно. Только где «там»? Ну, давай мыслить логически. Это явно не строение, не могли они деревянному срубу такую функцию доверить. И не человек короткоживущий - по той же причине. Скорее, некое место. Только какое?
— На самом деле круг не так уж широк. Город Ярослава максимум. Не было им смысла далеко от тогдашнего Киева эту самую «Душу» селить. С какого перепугу по глухим задворкам шариться?
— Так, может, погуляем? Благо «Дите» у нас в наличии. И просить явно будем не только для себя.
***
Плясать решили от печки. Прямиком от места, «откуда есть пошла земля русская». Под ироничным взглядом Исторического музея наша парочка начала свой исторический поход.
Легли под ноги стилизованные «Киевы валы», весело подмигнули маковки Андреевской церкви. Игриво убежала вдаль лента Пейзажной аллеи.
После 20-го вопроса «Ну как?» покрытый матом Яр стал больше уделять внимания окрестностям. Было забавно, волнительно и чертовски красиво.
Разворачивалась перед глазами панорама Города, на которую впервые за свои 22 года Кот смотрел по-новому.
Вековые киевские горы, помнящие Первозванного. Новостройки, не помнящие ничего, кроме рева строительной техники. Урочище гончаров и кожемяк, Мертвый город аристократии – веселенький, но пустынный. Символ советской торговли, «шаром покати». Все это оказывалось не просто приевшимися пейзажами, а чем-то большим.
Шелестели деревья на Детинке, из-под старинных домов, отделяющих Пейзажку от дороги, им отвечали задорные крики детворы.
Бросал тень на Мертвый город крест на близкой Замковой горе. Искажалась в солнечном мареве, напоминая сухопутную Лету, заросшая дорога, уходящая от него к монастырскому кладбищу и старому дубу.
Пройдя через одну из бесчисленных подворотен, они будто шагнули из тихого прошлого в бурлящее настоящее.
Ревом машин и вечными пробками встретила их ну очень! Большая Житомирская. Контраст ошарашивал. Вместо тишины, неторопливых шагов и ветра с холмов, в лицо ударила автомобильная гарь и гудки клаксонов.
Агрессия, нетерпение, себялюбие и мелочно-суетливое желание срочно попасть из точки «А» в точку «Б» перли из каждой проползающей по дороге машины.
Шибанул в нос смрад выхлопных газов, и ноги сами понесли мимо строгого Присутственного многогранника, многие годы служащего общим домом пожарным, «ментам» и судейским, мимо сурового Богдана, грозящего булавой небу, мимо изящной Софии, из-за многочисленных перестроек уже не помнящей своего Мудрого основателя, в узенькие улочки старого Киева.
Остались по левую руку высокие стены Собора, мелькнула стайка вездесущих туристов, грозящих окрестностям дулами фотоаппаратов…
Дорога вывела их к Ярославову валу. То, что давным-давно было границей его города, теперь приютило на себе чванливые посольства и модные отели, где по утрам из окон пентхаузов заграничные гости, попивая кофий, созерцали киевские красоты.
Золотые Ворота, рухнувшие и восставшие, встретили их холодом камня и толстенными брусами, скрывающими за собой таинственную темноту прохода.
Мелькнула под ногами улица Пресветлого князя, пересекающая ее Прорезная, и вскоре взгляду открылась широкая полоса Крещатика.
Шикарные бутики, пафосные рестораны, гранитный Пассаж, поток машин, шум офисов и министерств тонко намекали на то, что их цель не здесь.
Майдан Незалежности, отлично помнящий гигантского Вождя и до сих пор пребывающий под сенью переименованной «Москвы», только подтвердил возникшее ощущение. Им надо было назад.
К фуникулеру и тишине Владимирской горки. Виртуальному то ли продолжению, то ли началу той самой Пейзажки.
Горки, спускающейся каскадами к самому Славутичу. Пути, соединяющему Андреевский спуск и центральную магистраль. Месту, лелеющему среди густых кустов сирени парочки с их первым поцелуем, компании с болгарской «Изабеллой», гитарные переборы до утра и восторженное «ура» под залпы салюта с противоположного берега.
Второй части сердца великого Города. Его средоточию и истоку.
Погружение под сень деревьев было сродни шагу из раскаленных песков пустыни в тень долгожданного оазиса.
Разве что без верблюдов обошлись.
Постепенно угасающий шум трассы. Набирающие силу птичьи голоса. Легкий ветерок с Андреевского, несущий не бензиновую вонь, а запах скошенной травы и свежести.
Длинная тенистая аллея с возвышающимся вдали памятником. Фигура с крестом, долгие годы взирающая на Великую реку. Видевшая войны, смерть, возрождение. О чем ее думы? О неверном выборе? Или, наоборот, об уверенности в будущем?
Пустынные дорожки вели их вдоль невысокой ограды, вознося над зеленым морем, и с каждым шагом нарастало ощущение чего-то древнего и огромного.
Когда из-за деревьев вынырнула крыша небольшой беседки, это ощущение сгустилось подобно грозовой туче.
Яр
Помните ли вы свои детские ощущения? Совсем младенческие, когда мир непознан и загадочен, и лишь одно существо дает опору и защиту? Стоит ему появиться рядом, исчезают все тревоги, взамен появляется чувство любви пополам с гармонией.
Помните?
Велена
Как будто теплое крыло коснулось плеча, обнимая, прикрывая, даруя силу и уверенность. Тысячи голосов слились в один, мелькали лица, судьбы, захлестывало торжество побед и горечь поражений. Сотни тысяч людей толпились в эту секунду на небольшом холмике над Славутичем. Рождаясь и умирая, творя и праздно существуя. Сотни тысяч чувствующих этот Город стояли сейчас под двухметровой прохудившейся крышей беседки.
И каждый из них видел невысокую рыжеволосую барышню с ошалевшим лицом. А она видела их.
— Похоже, нашли — сглотнув, — пробормотал Кот. — Ну здравствуй, Душа.
Велена вздохнула пару раз, успокаивая дыхание, и раскрылась перед неведомой Душой как перед близким и любимым человеком. До донышка.
Рядом возбужденно сопел Ярослав, почему-то принося этим чувство поддержки и заботы.
«Откликнись, пожалуйста, — думала девушка. — Нам нужна твоя помощь. Нам всем нужна твоя помощь».
Смутные образы подкрались, как шаловливый котенок, тихо, незаметно, на мягких лапах.
Шум ветра, надувающего паруса. Долгая ритмичная песня гребцов. Рев огромного зубра. Берег, выплывающий из тумана. Четыре фигуры на песчаной отмели. И пятая на другом берегу. Стук топоров. Вырастающая на глазах городская стена. Волна, ластящаяся к женской руке. Узкое, красивое лицо в обрамлении черных волос. Легкая полуулыбка на тонких губах. Ощущение нарастающей мощи, сплетающейся в странной формы камнях. Огонь, воздух, вода, земля. Четыре первоосновы проступали из камней, обещая, маня, подсказывая…
— Эй, подъем! Не спать! Ты в порядке?
Открыв глаза, Вела обнаружила себя полулежащей на руках у сидящего на земле Кота. Было удобно.
— Ты чего, красивая? Стояла-стояла, а тут бац! Давай падать.
— Перебор, похоже, с информацией случился. Значит так, есть две новости: одна хорошая, другая как обычно. Первая — Алтари таки есть. Вторая — где они, мы до сих пор не знаем.
продолжение http://perekat.kiev.ua/столкновение-миров-раздел-5-киев/
