Приблизительно посредине между Алуштой и Ялтой, под заботливым присмотром Аю-Дага уютно расположился поселок, соседом которого мечтает стать любой ребенок от 6 до 16-ти. Поселок, в прошлом связанный с именем величайшего русского поэта, а в настоящем широко известный среди ценителей дара виноградной лозы.
Гурзуф.
Первые гомо сапиенсы поселились в этом благодатном месте в незапамятные времена, ориентировочно в III тысячелетии до н. э.
Довольно долго обитали здесь пресловутые тавры, оставившие потомкам кучу археологических плюшек. Затем готы.
Если вы подумали, что на смену готам пришли вездесущие эллины… то вы ошиблись. К нашему превеликому удивлению, следов потомком Зевса в Горзувите ученые не нашли.
Зато почти наверняка тут побывали гордые квириты, которые почти два столетия квартировали в крепости Харакс на мысе Ай-Тодор (это там где нынче «Ласточка»).
В середине VI веке нашей эры Гурзуф удостаивается упоминания во всамделишном письменном источнике. Трактат Прокопия Кесарийского «О постройках»: «…Император воздвиг там (на ЮБК) два укрепления — Алустон и в Горзувитах…»
Крепость, построенная византийцами на скале Дженевез-Кая оставалась в их руках до VIII века, когда владения Восточной Римской империи в Крыму отхапали под свою руку хазары.
В XIII в. их сменили хлопцы из княжества Феодоро, а во второй половине XIV в. Гурзуф уже входит в генуэзское «Капитанство Готия». Им, как и полагается, с 1475 г наследовали турки-османы.
В общем, ничего оригинального. За исключением одного интересного персонажа, нарисовавшегося в Гурзуфе за три года до этого знаменательного события.
Некий купец Афанасий Никитин («Хождение за три моря», помните?), целых пять дней пользовался гостеприимством Гарзуна, укрываясь вместе со своим судном от бури.
Три столетия османского владычества сменились ласковыми объятьями Российской империи.
В начале XIX века практически обезлюдевший Гурзуф (в котором оставалось около 40 жилых домов) и окрестные земли получает герцог Арману Эммануэлю де Ришелье. Да-да, тот самый широко известный в Одессе Дюк, на момент описываемых событий генерал-губернатор Новороссийского края. Ничего особо знаменательного для своих новых земель герцог, правда, не совершил. За исключением разве что возведения дома, сохранившегося до наших дней. И то хлеб.
После кончины потомка кардинала его земли переходят к князю Михаилу Воронцову, и вновь тому самому, основателю Алупкинского парка со дворцом.
В 1820 году Горзаниум посещает еще один немаловажная для нашей истории фигура. Гостем дома Ришелье, в котором на тот момент жил генерал Н.Раевский, становится Александр Пушкин.
Думаете это он на курорт приехал? Нет, таким образом поэт отбывал наказание за оду «Вольность». Так называемую «южную ссылку» из Петербурга.
Ну что вам сказать, чтоб всех нас так в опалу изгоняли.
Чего-то отвлеклись мы с вами на светило русской поэзии. а тем временем князь Воронцов глянь уже дорогу Алушта-Ялта построил. А самое главное, про спуск от нее до Гурзуфа не позабыл.
Причем, невзирая на то, что свое Гарзунское имение князь в 1840 уже продал киевскому губернатору И. Фундуклею.
Этот господин занялся еще более благодарным делом, чем строительство. Развитием виноградарства в Горзувите. Причем занялся этим со всей душой. Позаботился о небольшом заводике, основанном еще Ришелье, завез из Испании и Португалии отличные сорта винограда, заложил огромные плантации, построил обширный винный подвал.
В общем, потомки его не забудут. И до сих пор Гурзуфский винзавод, входящий в состав Массандры, радует народ вполне конкурентоспособной (даже на фоне своего старшего брата), продукцией.
Но еще больше для поселка сделал его следующий (если не считать племянниц Фундуклея) владелец, купец и промышленник Петр Губонин. Этот магнат, прозванный «железнодорожной звездой», решил создать из Гарзуны настоящий «взрослый» курорт. Взявшись за дело с обстоятельностью, всегда отличавшей этого «простого русского мужика с большим здравым смыслом».
Гурзуф обзавелся больницей, аптекой, электро и почтово-телеграфной станцией. Как грибы после дождя выросли семь гостиниц, новехонький с иголочки ресторан, пять фонтанов.
Теперь Горзолиуму было не стыдно принимать в своих пределах хоть Мицкевича, хоть Грибоедова, хоть Некрасова, хоть Римского-Корсакова. И ведь принимал! Да что там Рахманинов, сам Чехов с удовольствием соорудил здесь домишко для своей супруги. А уж о Шаляпине и речи нет! Для него Гурзуф всегда был любимым местом. Скалу Шаляпина видали? Именно оттуда наш великий бас однажды концерт дал. А может и не однажды.
К сожалению, на ребенке железнодорожного гения природа хорошо отдохнула. С папиным наследством Сергей Губонин справится не смог. Курорт пришел в упадок, а тут еще и грозовой ноябрь нагрянул.
В первые послереволюционные годы самым ярким моментом для поселка стало возникновение в 1925 под сенью Аю-Дага пионерского лагеря «Артек». Лагеря, о котором слыхал каждый недоросль Советского Союза. Слыхал и чертовски жаждал попасть за его стены.
Помимо пионеров, Горзувита была весьма популярна среди творческой интеллигенции и… служителей Арея. Землей обетованной для последних стал Гурзуфский Военный санаторий. И действительно, отчего не отдохнуть душой от ратных дел, прогуливаясь аллеями памятника садово-парковой архитектуры XIX века площадью 12 га.
В наше время Гурзуф все больше приобретает черты элитного курорта, свысока поглядывая на задыхающуюся от толп Ялту, или рабоче-крестьянскую Алушту.
И, скажем честно, ему есть чем гордиться.
Величественный Аю-Даг, одна из самый узнаваемых крымских гор. Медведь, вздымающий свою холку на высоту 577 м над уровнем моря, и позволяющий с вершины лицезреть панораму почти от Ялты до Алушты.
Белые Камни Адалары (Adalar — острова), скалы-близнецы высотой 35 и 48 метров, окруженные сонмом легенд о братьях, не послушавшихся своего наставника. Некогда скалы были соединены с побережьем, а в начале прошлого века на одной из скал даже устроили модный ресторан, позднее разрушенный землетрясением.
Мыс Суук-Су (Холодная Вода) со знаменитым Пушкинским гротом и памятником Александру Сергеевичу. Скала имени великого поэта, и скала, названная в честь великого певца.
В конце концов, сам поселок, четко разделяющийся на старую часть, новую, и набережную. Поселок, обойти который вдоль и поперек можно за несколько часов, получив при этом огромное удовольствие, ныряя из 19-го века в 20-й, постоянно ощущая при этом дыхание безбрежных морских просторов и вечного Медведя.
Мое знакомство с Горзаниумом пока сложно назвать плотным. Мимолетный взгляд с борта корабля. Долгий спуск от Ялтинского шоссе. Краткая прогулка по узким улочкам.
Понял я только одно. Очень бы хотелось вернуться сюда, под тень Аю-Дага, подняться на его седую холку, ощутить пол ногами каменную плоть Близнецов, посидеть внутри Пушкинского грота.
В последнее время политики и людская тупость делают все, чтобы отложить нашу встречу.
Но я все же надеюсь, что она состоится как можно быстрее.
Ведь, человек, вдохнувший воздух Желанного полуострова, долго жить без него уже не может.
Интересный, познавательный, как всегда, рассказ. Очень хочется верить в то, что Ваша, Imra, встреча с Гурзуфом повторится при самых благоприятных обстоятельствах. Всего Вам доброго.